«Главная задача истории – встреча с другими людьми[1]» — писал протоиерей Г. Флоровский. Именно эта встреча поколений и эпох, предков и потомков ожидает читателей книги протоиерея Алексия Моисеева «Казанский храм в Коломенском. История и современность». Сам о. Алексий, рассказывая о том, как родился замысел книги, говорит:

‑ Я служу в Коломенском вот уже 12 лет и раньше очень страдал оттого, что не чувствовал духовной связи с клириками ушедших времён. Они служили когда-то в Казанском храме, но при этом были совершенно чужими для меня просто потому, что я толком ничего о них не знал. Даже помянуть по именам не всех мог. Сперва мне захотелось собрать сведения для создания заупокойного синодика и поминовения усопших клириков, для чего я принялся опрашивать всех прихожан, казавшихся мне церковными «старожилами», затем из этой нехитрой затеи незаметно выросла большая мечта — провести первое за все более чем три с половиной века существования храма исследование его «жизни» от первых дней до нынешнего времени. Когда мысль о фундаментальном исследовании, что называется, «крепко засела в мою голову», я первым делом стал читать литературу об архитектурных памятниках Коломенского. Знакомясь с этой литературой (собственно о храме отдельной книги нет, таковые есть по всем церквям музея — кроме Казанской) я сделал вывод, что наш храм фактически является одним из самых малоизученных архитектурных сооружений на этой территории, что само по себе парадоксально, ведь это один из красивейших храмов Москвы с богатейшей историей. Искусствоведами написаны очень хорошие статьи по храмовой архитектуре, но при этом ряд исторических вопросов оставался мало освещённым. Несомненно, к таким надо отнести вопрос о дате постройки здания церкви и вопрос о деревянном храме, предшествовавшем каменному. Аргументы в пользу тех или иных датировок мне казались чрезвычайно малоубедительными. Всё это родило во мне живой интерес к изучению любого материала о Казанской церкви, который оказывался мне доступным. Этот путь привёл меня в архивы.

‑ Отец Алексий, расскажите, пожалуйста, как проводилась работа в архивах? С какими трудностями пришлось столкнуться?

— Работа в архивах была основной составляющей создания этой книги. Действительно, при первых попытках изложить историю храма я столкнулся с множеством легенд, приходских сказаний, благочестивых историй, из которых ни одна, разумеется, не была подтверждена документально. Поэтому первая волна энтузиазма разбилась о голословность и недостоверность всех этих сведений, поступивших от «народных сказителей». Тогда мне пришла в голову мысль, лежавшая, казалось бы, на поверхности, но при том не сразу пришедшая мне на ум: обратиться в музей-заповедник, в частности в имеющийся там Научный архив. Действительно, в архиве были обнаружены важнейшие документы по истории храма в XX веке, из которых сразу стало ясно, кто из «сказителей» заслуживает доверия, а кто сообщает документально неподтверждаемые сведения. Благодаря содействию руководства музея, в частности главного хранителя фондов Поляковой Ольги Анатольевны и лично Худякова Сергея Ильича мною были изучены документы, касающиеся истории храма. Но сведения касались, как сказано выше, только XX века. К счастью, в одном из документов был обнаружен список дел Российского Государственного Архива Древних Актов, имеющих отношение к Казанскому храму. Список составил, по всей видимости, в 90-е годы ушедшего века сотрудник музея Александр Денисович Тельчаров по поручению Владимира Егоровича Суздалева, занимавшего тогда должность главного хранителя музея и готовившего к изданию книгу о Коломенском. Однако, исходя из анализа текста той самой книги, нет никаких сомнений в том, что с указанными в списке Тельчарова источниками РГАДА сам Суздалев или не познакомился вовсе, или познакомился поверхностно, в результате чего этот список остался, так сказать, «неотработанным». Я решил самостоятельно прочесть все эти дела и сделал определённые выводы, нашедшие отражение в моей работе. Затем удалось выйти на аналогичный список дел Центрального Исторического Архива г. Москвы, в результате чего я имел возможность ознакомиться с огромным перечнем дел Синодального периода, имевших отношение к нашему храму. Судя по формулярам, добрую половину этих дел до меня вообще никто не просматривал. Так, документ за документом, одна за одной старинные рукописи проливали свет на историю Казанской церкви.

— А как же «сказители»? Использовались ли при написании книги сведения, предоставленные прихожанами храма? Конечно, те из них, которые были подтверждены документально?

— Да, безусловно. Старейшие прихожанки нашего храма Мария Николаевна Брюхова и Анастасия Ивановна Мамонова 1925-26 гг.рр. помнят ещё довоенное духовенство храма и их рассказы в точности подтвердились архивными данными. В частности, отец Мамоновой А. И. (в девичестве Глебовой) был непосредственным участником обретения Державного образа Богородицы. Также весьма важные сведения сообщила Нина Романовна Дудкина 1940 г.р. Кроме них большую помощь в освещении событий эпохи «застоя» оказала просфорница нашего храма Мария Владимировна Журавлёва, детство и юность которой прошли в Казанском приходе, в частности, на квартире её родителей протоиерей Кирилл Чернетский организовывал встречи прихожан для изучения основ Православия, фактически при храме действовала нелегальная Воскресная школа, — и очевидцем всех этих интереснейших событий была Мария Владимировна, тогда ещё просто маленькая девочка из дружной многодетной семьи. Самые интересные фотографии, помещённые в книге, иллюстрирующие приходскую жизнь «той эпохи» переданы М. Н. Брюховой и М. В. Журавлёвой. Часть фотографий передали монахиня Ирина (Попова) и Дымова Г. И. Среди приходской документации у Председателя Приходского Совета Кускевич Ольги Павловны хранится великолепно иллюстрированный Отчёт о реставрации храма 1969 года, фотографии из которого были также позаимствованы при подготовке издания.

— Отец Алексий, скажите, пожалуйста, на кого же рассчитана книга? На узкого специалиста, историка, или на простого прихожанина?

— Конечно, я понимаю, что получившаяся книга не может быть отнесена к разряду «лёгкого чтения», поскольку в ней очень большой объём занимают опубликованные документы. Но без документов нет исторической правды, и мне часто хотелось, чтобы читатель делал определённые выводы сам, без какого-либо давления со стороны автора. Поэтому документы оказываются совершенно необходимой частью издания, иначе оно может «скатиться» на принципиально другой уровень и первоначальный замысел будет утрачен. Я сказал бы так: это не самая лёгкая для прочтения книга; возможно, какие-то её части читатель просто пробежит глазами, но тем не менее каждый, для кого дорог Казанский храм, наверняка найдёт в ней тот интересующий его материал, на котором остановится и который вдумчиво прочитает. Очень хочу надеяться, что на страницах книги читатели сумеют найти ответы на интересующие их вопросы по истории храма.

— Расскажите о самых ярких впечатлениях, событиях, которые имели место в процессе работы над книгой?

— Одно из самых ярких впечатлений — имевшее место моё увлечение поиском в текстах древних рукописей упоминания об архитекторе церкви, дворцовых плотников старосте Смирном Иванове (он же Иван Смирнов). Согласно одному из источников, этот Смирной Иванов строил предшествовавший каменному деревянный Казанский храм. Почти во всех книгах вскользь упоминается эта деталь, причём информация часто подаётся так, что Смирной Иванов — архитектор ныне существующего кирпичного храма, что само по себе крайне сомнительно. Тем не менее, изучение литературы по теме привело меня к выводу, что саму рукопись с упоминанием архитектора никто толком в глаза не видел, кроме Ивана Егоровича Забелина, но, к сожалению, корректной ссылки на этот документ мне не удалось обнаружить даже у него. Все остальные авторы, воспользовавшись авторитетом знаменитого историка, не перепроверяли эти данные. Поиск рукописи, а затем поиск нескольких слов в тексте занял почти месяц — но восторг при обнаружении «той самой строчки» был незабываемым! Этот фрагмент действительно никто нигде ранее не публиковал.

Особенно трепетные чувства я испытал, когда знакомился с документами, связанными с арестом и судом над нашими новомучениками, клириками храма священником Сергием Воскресенским и диаконом Леонтием Строцюком. Без содрогания сердца невозможно читать документы 1941 года, в которых последовательно описываются скорбные события: закрытие церкви и передача здания «для нужд музея», а спустя несколько недель — переоборудование храма под бомбоубежище. Обо всём об этом мне приходилось слышать в различных пересказах, но документальные сведения во сто крат ценнее, хотя они, как правило, «не велеречивы».

Самое ценное в моей работе, как я сам считаю и чем отчасти смею даже гордиться — это обоснованность утверждений и выводов, поскольку я принципиально не списал «из книжек» ни одного предложения. Всё, что читатель там прочтёт — всё имеет под собой документальную основу и почти с каждым документом, за редчайшим исключением, я познакомился в оригинале. Всё это заняло колоссальный объём времени, но я не жалею о потраченных днях и бессонных ночах, поскольку результатом их явилось действительно фундаментальное исследование, причём, как не удивительно, это именно ПЕРВАЯ книга о Казанском храме за всё историю его существования, о чём я уже кратко упомянул выше.

— Сколько времени заняла работа над книгой? Вообще насколько это сложно в наше время: написать книгу и издать её?

— Работа над книгой, если быть точным, заняла около двух лет. Причём я говорю о том полном цикле, который проделала творческая мысль, от первого замысла и создания синодика (он видоизменён, преобразован в схему и помещён на сайте нашего храма[2], туда включены и ныне здравствующие клирики, когда-либо служившие в Коломенском), до выхода в свет настоящего издания. Были здесь и свои спады, и свои творческие подъёмы; так наиболее плодотворным периодом я считаю позднюю осень 2013 и зиму 2013/2014 года, когда я завершил знакомство с материалами РГАДА, основные выводы работы были намечены уже тогда. В дальнейшем я фактически наполнял «каркас» книги документальным материалом и оттачивал детали.

Издать своё исследование оказалось не так сложно, как то сперва мне казалось, благо нашлись те, кто согласился помочь набрать текст и сверстать книгу. Затем удалось привлечь материальные средства к этому проекту. Самое приятное — это, конечно, подбор иллюстраций. Их было, казалось бы, немало в моём распоряжении, но уж очень много однотипных, наподобие многократно повторяющегося красивого вида почти с одной и той же точки. В итоге получилась цветная вкладка на 32 листа, кроме того есть монохромные иллюстрации и схемы в тексте. Сейчас я думаю, что иллюстраций можно было бы поместить и побольше, набрать на две вкладки, пусть бы они даже и были во многом однотипными.

Обнаружились и опечатки. В частности, одна из участниц второго обретения Державной иконы, Светлана Заверина ошибочно названа Зверевой. Конечно, найдутся и другие ошибки. Всё это лишь свидетельствует о том, что летопись храма должна была бы, в идеале, вестись как хроника, а не писаться за два года в XXI веке. Но что имеем — то имеем. Никто раньше за это просто не брался.

— Отец Алексий, какие вопросы истории храма, на Ваш взгляд, требуют дальнейшего исследования? Планируете ли Вы продолжать работу в этом направлении?

Дальнейшего исследования требует основной вопрос — это вопрос датировки. Пока не найден договор подряда или договор поставки кирпича (а они действительно не найдены, и их поиск требует колоссального количества времени и средств, не говоря уже просто об удаче), то нет возможности авторитетно заявить об установлении даты постройки храма. То, что есть пока что в нашем распоряжении, — всё это в некотором роде «образы и тени», которые мы пока что видим «зерцалом в гадании». Так что материал ждёт своего нового исследователя. Я сделал, пожалуй, всё, что мог на сегодняшний день. 

Беседовала Некрасова Ю. Ю.